| Английский язык |
|
Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь... |
| Я думаю, что те, кто учились в советской школе, и дальше, в институте - знают, что каждый ее ученик обязан был овладевать хотя бы одним иностранным языком. Для этого у него были необходимые условия: учебники, словари и учителя... Не было только одного - и, как я теперь понимаю, - важнейшего, и даже определяющего - цели - никто не мог бы толком ответить, а зачем, собственно, нужен этот иностранный (английский, немецкий, а тем более, французский или испанский) язык. Ну ладно, в ГДР, как в страну соц.лагеря еще можно было надеяться как-то попасть, а в Великобританию, и тем более в США, к "акулам капитализма" - очень даже вряд ли... И тем не менее мы что-то там учили про Лондон, столицу Великобритании, по картинкам, которые нам показывала учительница, никогда сама там не бывавшая, да и не надеявшаяся когда-то увидеть своими глазами Биг-Бен, Тауэр или Вестминистерское Аббатство, и никогда не говорившая по-английски с кем-то "англоговорящим". И поэтому все это было как-то несерьезно. |
| Мне английский никогда не казался чем-то ужасным,
- просто один из предметов, и хотя я никогда особенно не напрягалась,
в основном по английскому были пятерки, ...и не более того... Возможно, попадись нам другая (а у нас их сменилось, кажется, 3 или 4 разных с 5-го по 10-й классы) учительница, сумевшая нас заинтересовать языком... но не попалась... не заинтересовала... |
| Когда я училась в университете, на худграфе,
возможно, нам с учителем повезло больше, но, к сожалению, ему не повезло
с нами. У нас преподавал пожилой дядечка, которому до пенсии осталось совсем
чуть-чуть, и поэтому, наверно, его отправили с Факультета романо-германской
филологии учить английскому "художников", которым на английский
было совершенно наплевать. Он, насколько я понимаю, язык знал хорошо и пытался
хоть чему-то нас научить, но, в основном, тщетно... Знай я тогда, как мне
мог бы пригодится English хоть когда-нибудь, я бы... Наверно, он бы даже
с удовольствием согласился со мной заниматься, а может быть, даже и бесплатно,
насколько я его представляю, - хотя ко мне он претензий никогда не имел,
и даже отмечал, что у меня к английскому способности. Но в то время нам
было совершенно не до английского. |
| Мы до сих пор со смехом вспоминаем с Андреем Б., с которым мы учились тогда в одной группе и дружим до сих пор, про то, "как мы были отличниками" по английскому. Во-первых, наши фамилии в журнале (а моя тогда была не Поправко, а Белоусова) были на букву Б, т.е находились в самом начале списка. Во-вторых, мы обычно, в отличие от товарищей, которые пытались сесть подальше и таким образом привлекать в себе поменьше внимания преподавателя, - смело садились за самый первый стол, перед самым его носом. Таким образом, когда он начинал спрашивать, первым делом ему на глаза попадались либо мы сами, либо наши фамилии в журнале. Мы лихо, хорошо поставленными голосами, "выдавали" первые абзацы домашнего задания или классного текста, получали свои законные пятерки и могли более или менее отвлекаться на посторонние дела остальную часть урока. Конечно, это было легкое жульничество, но кому от него было плохо? И у нас была хорошая успеваемость, и у преподавателя хоть какое-то утешение, что хотя бы некоторые студенты не валяют дурака на его уроках.... |
| По этому поводу меня совесть не мучает. Но один
раз я до сих пор вспоминаю с некоторыми угрызениями совести. К тому времени
наш преподаватель ушел уже на пенсию, и у нас была другая, довольно молодая
преподавательница. У нас должен был быть годовой зачет по английскому. Накануне
мы, те кто жил в общежитии, распределили заданный на дом огромный текст
между собой, чтобы каждый перевел свой "кусок", а потом собраться
и все это друг другу сообщить. Почему-то я в тот вечер книгу и в руки не
взяла, и дажа утром ни строчки прочитать не успела. Естественно, моя фамилия
звучит из списка первой (что я слышу как похоронный для моей репутации "отличника"
колокол), беру зачетку, книгу, только что впервые открытую, - и иду к учительскому
столу, чувствуя, как передо мной разверзается бездна. И вдруг слышу: "Самозачет". Конечно, я-то была спасена, но вот другим пришлось там помучиться. Хотя они об этом случае вряд ли помнят, и даже ничего не заметили. И все же репутация иногда - полезная штука. |
| Уже во Владивостоке, хотя в то время мы еще
вплотную не собирались никуда ехать, я учила English сама. В основном читала
какие-то учебные тексты, делала граматические упражнения и переводы, причем
с английского на русский шло легко, а вот наоборот - туговато. Были у нас
кассеты Оксфордского курса. Потом и на курсах занималась в Бизнес-Академии
(преподаватели там уже имели возможность выезжать за рубеж на практику).
Но опять же все сводилось больше к грамматике. У нас была возможность общаться
с настоящими американцами, нашими друзьями - Эриком и Аллегрой, но я, по
своей тогдашней закомплексованности, стеснялась, и мы общались по-русски,
на котором они говорили хорошо. Теперь, после двух лет в Канаде, слегка
уже рас-комплексовавшись, я понимаю, что было глупо стесняться и не использовать
эту возможность. А перед самым почти отъездом я ходила на курсы, которые
проводились пожилыми американцами Kathy и Lewis'ом из Вайоминга (они приехали
вообще-то по линии мормонов, но курсы были исключительно по языку) - т.к.
они не говорили ни слова по-русски - это было полезно. Кстати, впервые я
тогда узнала, что ковбой - это профессия, - они показывали фотографии ранчо
(которым на время их отъезда занимался один из сыновей), лошадей, овец,
и Льюис на одно из занятий пришел в ковбойских сапогах, которые нас просто
восхитили, и показывал всякие трюки с лассо, специально для этого принесенным
- ловил им стулья и ловко крутил. Мы были в восторге. Это было очень необычно,
и поражала их энергичнось и смелость - приехать во Владивосток, не в самые
лучшие, мягко говоря, его времена, да еще веселиться... Они приходили к нам в гости, и мы угощали их борщом (потом я Кэти его рецепт писала). К тому же оказалось, что они не раз бывали на Стампиде в Калгари, приезжая на машине из Вайоминга. После Владивостока они собирались ехать в Южную Корею. К сожалению, сейчас мы как-то с ними потеряли связь, а было бы интересно, наверно, встретиться теперь уже в Калгари. |
| Мой английский в Канаде |
| Итак, мы приехали в Канаду. Первые дни я была
почти совершенно "нема как рыба", даже не могу сказать, что "как
собака" (все понимаю, а сказать не могу). С Элизабет, да и во время оформления всяких документов, в основном, говорил Владимир. Я отделывалась короткими репликами или легким испугом, особенно по телефону (страх перед телефоном испытывала в течение нескольких меяцев - но это явление нормальное, и очень даже типичное). Поначалу, для наших ушей, привыкших к "классическому" английскому наших исключительно русскоговорящих преподавателей, было очень странно слышать здешний английский, особенно по радио, да и просто вокруг. Казалось, что они просто балуются, коверкая звуки, как дети. Но со временем, хотя и не сразу, слух привыкает к ее мелодии - а это именно мелодия - что-то выделяется, акцентируется, что-то почти "проглатывается" - и воспринимается вполне нормально (а иногда даже уже и воспроизводится, с большим или меньшим успехом). Но когда встречаются два человека, для которых "English is a second lanquage" - т.е. неродной язык, и два акцента накладываются один на другой - это уже что-то... своего рода испытание. |
| Конечно, мне очень помогла Maple Leaf Academy.
Я очень рада, что я там училась, хотя и всего три месяца. Преподаватели
там не только учили нас языку, но и всячески подбадривали нас, даже утешали.
Мне очень помогло то, что я сама решила писать дополнительные сочинения
по-английски, прибавляя работы Марку (нашему учителю грамматики, который
до Maple Leaf много лет работал журналистом в Calgary Herald), которому
приходилось их проверять. Вот откуда взялись мои Just-So-Stories про тыкву и воспоминания о детстве (Attic story) и еще некоторые другие. Мне было самой очень интересно их писать. К тому же я с удовольствием читаю книги из Calgary Public Library. Правда,
сейчас это, |
| Естественно, остается пока проблема разговорного
языка. Ну насколько проблема? Объясниться где-то в магазине или в автобусе
я вполне могу, тем более, что канадцы - народ очень терпеливый и всегда
очень доброжелательны к людям с иностранным акцентом. Правда, если раньше
на мои слова, что мы приехали 2 месяца, полгода, год назад - звучало: "О
ты хорошо говоришь для этого времени", - теперь, узнав, сколько мы
тут живем, говорят: "А акцент у тебя еще сильный", на что я говорю,
что он у меня сохранится, наверно, на всю жизнь. Я знаю нескольких человек,
проживших тут лет двадцать, с акцентом ужасным, - надеюсь, лет через двадцать
я буду говорить лучше. По крайней мере, иногда удается думать сразу, а не переводить с русского. Естественно, я понимаю, что оратора по-английски из меня не выйдет (да я и не претендую), но иногда ведь хочется и что-то интересное рассказать, как-то самовыразиться. Хотя шутить я и по-английски могу вполне смешно. Но все-таки со временем это исправится, надеюсь. До сих пор еще мои "говорильные способности" зависят от разных обстоятельств: настроения, погоды, ноги, с которой утром встал, и, в большой степени, от собеседника. С некоторыми людьми - ну просто само все говорится, даже самой приятно, в то время как с другими - слова где-то застревают, а звуки - прямо как каша во рту вязнут. Мешает еще то, что, работая за компьютером (даже набирая английские тексты
на работе) я в основном молчу, хотя давно понимаю уже все, что говорят
окружающие, даже между собой. |
| Английский нашего сына |
|
Вот уж у кого проблем не было. Он пошел здесь в 4й класс,
и как-то с первого дня чувствовал себя нормально. Правда, конечно, ему
помогло то, что еще когда он был совсем маленький, мы включали ему фоном
английские кассеты для детей; алфавит у него на стенке висел, и он его
запомнил лет в пять, приносили ему разные интерактивные компьютерные игрушки,
и он даже как-то постепенно сам научился читать. В гимназии у них English
был с 1-го класса, но он никогда с ним особенно не напрягался. К тому
же, как и у меня, у Саши хорошая зрительная память, - так что проблем
со spelling'ом у него здесь тоже нет. Первое время он даже все пытался
нас исправлять (произношение), но мы убедили его в том, что мы сами, спасибо,
разберемся, и он перестал нас поучать. Проблем с общением у него
тоже нет, а по телефону болтает с пулеметной скоростью. Поразило другое:
у него есть русский друг, с которым они вместе ходят в русскую школу.
Так вот часто их приходится просить говорить по-русски, а не по-английски.
На некоторые темы (например, о компьютерных играх), им проще говорить
по-английски, потому что они думают на этом
языке (зачем же переводить?)
|